Времена года. II. Осень 19

Мы жили тогда в длинной, но узкой комнате площадью метров одиннадцать или двенадцать, находящейся внутри пятикомнатной квартиры в переулке имени Джамбула, находящегося почти в самом центре Петербурга. С нами по соседству жили пара девушек-лесбиянок, слышных иногда через стенку, то ли учительница то ли воспитательница детского сада Алла, вечно забывавшая что-либо на плите и разносившая по утрам каждой субботы невероятно едкий запах перегара, парень Филипп, которого мне почему-то всегда хотелось звать Русланом (или даже наоборот), и Домохозяйка Татьяна, на которой Алёне как-то раз по её же просьбе пришлось неделю практиковаться во внутримышечных уколах. По ночам я пил виски и пытался разгрести архив цифровых фотографий, которые к тому времени я успел наснимать, пытаясь также придумать что вообще с ними можно сделать и зачем. В парадной на перекурах я часто пересекался с соседом из квартиры напротив - суховатым и высоким дедом в очках, который был как-то связан с искусством и судился на тот момент с собственным сыном. Ноябрь был тогда действительно чёрным, как наверное и положено быть ноябрю в Петербурге. Дождь лил не переставая, лишь утихая иногда, но и то не на так уж и долгое время. Тот ноябрь был первым и последним для меня в своём роде. Даже самые местные жители подтверждали в последующие года, что дождей стало действительно меньше, что осень стало более сухой, а зима морозной. 

Оказалось, что в этом городе быть фотографом намного легче - все, возможно, принимают тебя за туриста, и тогда, в принципе, вероятность услышать вопрос "А зачем, вот, ты это фотографируешь?" падает почти до нуля. К тому же все здесь имеет привычку обращаться на вы и как-то уже насмотрены на чудиков, бегающих с фотоаппаратом. Это только спустя годы я научился отвечать, ссылаясь на свой  "Художественный интерес", но тогда - это вгоняло в крайне смущённое и неловкое положение, ведь я абсолютно не знал зачем я делал те или иные снимки даже несмотря на то, что считал для себя крайне необходимым их сделать, а отвечать, ссылаясь на что-то вроде красоты вещей или собственной технической сноровки, уж, почему-то, очень не хотелось - по крайней мере каждый раз, ибо снимал я точно не для этого. Нужно сказать, что "Художественный интерес" это, по сути, и есть идеально завуалированное "Не знаю" - хорошо, когда никто не знает, что такое Искусство, но при этом все одобряют либо его само, либо всяческие попытки приблизиться к нему. Этот город был будто бы единственным вариантом, куда я мог уехать, чтобы отдаться свободному развитию собственного стиля, но чем это было объяснено я так и не могу понять и спустя достаточное количество лет жизни в нём - да мне и, признаться, даже как-то и не хочется это понимать.